У каждой солидной команды есть свой вратарь-символ, возвышающийся над всеми прославленными соратниками и олицетворяющий самую успешную клубную эпоху. В «Динамо» - уже, наверное, навсегда, - Лев Яшин. В ЦСКА с недавних пор - Игорь Акинфеев, заслонивший собой таких мастеров, как Никаноров и Астаповский. «Локомотив» мы еще долго будем отождествлять с Сергеем Овчинниковым, а «Зенит» - при всей любви Петербурга к легендам минувших дней Иванову и Бирюкову - с Вячеславом Малафеевым.
Для «Спартака» таким символом еще в молодости стал и по-прежнему остается Ринат Дасаев. В этом есть некоторая парадоксальность, ведь 80-е для «Спартака» - период безграничной популярности, но отнюдь не чемпионский. В середине XX века с Ивакиным и Тучкусом он побеждал чаще, а на последнее десятилетие прошлого тысячелетия с Черчесовым и Филимоновым вовсе был вне конкуренции. Но «Спартак» и сам по себе чрезвычайно неоднозначен. Его масштаб невозможно измерить обычным инструментарием, поскольку не изобрели еще приборов, способных сосчитать воздействие и влияние идолов. Оттого и спартаковского «вратаря столетия» определяют не золотые медали, кубки и прочие материальные ценности, а многогранные свойства метафизики. В полном согласии с которыми целых 11 лет «Спартак», тот самый, возрожденный и покорявший умы и сердца, начинался с Дасаева.
В тех умах и сердцах он и сегодня - № 1.
При этом Дасаева признавали первейшим из первых номеров не только на словах и в мыслях. Много лет лучший вратарь Страны Советов, он и за ее пределами проходил по разряду мега-звезд, таких как Дзофф, Шумахер, Пфафф, как нынешние Нойер и Буффон. На чемпионате мира-1982, где сборная СССР выступила блекло, Дасаев единолично сводил публику с ума. Бразильцы, которые тогда забивали сколько захотят, одолели его только на третьем десятке ударов, да и то лишь начав попадать по «девяткам». Когда по итогам турнира составляли символические сборные, Дасаев, из команды, по большому счету, провалившейся, возглавил большинство из них. Шесть лет спустя в роли бразильцев выступили уже голландцы. В группе на Euro-88 им не хватило полутора часов нескончаемой канонады, пришлось добиваться «переигровки» и обманывать Дасаева трюками уже в финале: тычком головы-метелки Гуллита в упор да противоестественным забросом с лета ванн Бастена, увековечившим его исполнителя. В конце того сезона Европа назвала Рината своим лучшим голкипером. Такого признания среди наших вратарей добивался только Яшин.
Конечно, Дасаев недоиграл. Уехав в «Севилью», он, как почти все советские звезды из плеяды 80-х, в чужеродной почве не прижился, а восстановить корневую систему на родине то ли не захотел, то ли не смог. С большой футбольной сцены голкипер сошел после злополучного поражения от румын на ЧМ-90, - всего-то в 33, в пору расцвета для вратарей. Ему бы тогда домой вернуться, не в Испанию, - но контракт… Да и в «Спартаке» место уже было прочно занято Черчесовым.
С другой стороны, может, оно и к лучшему. На руинах СССР наш футбол не скоро обрел себя. И еще неизвестно, чем обернулось бы для репутации Дасаева участие в жутко неудачных для нашей сборной турнирах 90-х. Гениальный Харин, олимпийский чемпион, сменивший Рината в главных футбольных воротах страны, настоящей, подлинной славы, достойной его таланта, так и не снискал. Выходит, что Дасаева судьба в некотором роде оградила от провала. И сохранила за ним в нашей памяти «пост № 1».
С юбилеем, вратарь!